Том 24. Статьи, речи, приветствия 1907-1928 - Страница 31

Да здравствуют нежные девы
И юные жёны, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно,
В густое вино
Заветные кольца бросайте!
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце! да скроется тьма!

О писателях-самоучках

К сведению господ авторов, из произведений которых составлена эта статья: гонорар за статью поступает в фонд по организации в С.-Петербурге детского дома имени Льва Николаевича Толстого.

Орфография и пунктуация авторов сохранена.

Надо остановить внимание на участи русской интеллигенции и трагическом характере отношений ее и народа.

(А.И. Эртель)

Сейчас народился новый читатель, который хочет не только читать, но и творить. Он не хочет уже больше слушать, что говорят другие, он хочет слушать свою мысль, свое сердце и исполнять призывы их. И вот, мне кажется, сейчас надо сбирать эти силы, искать их.

(Из письма провинциала, литературного предпринимателя)

За время 1906-10 годов мною прочитано более четырёхсот рукописей, их авторы — «писатели из народа». В огромном большинстве эти рукописи написаны малограмотно, они никогда не будут напечатаны, но — в них запечатлены живые человечьи души, в них звучит непосредственный голос массы, они дают возможность узнать, о чём думает потревоженный русский человек в долгие ночи шестимесячной зимы.

Мне кажется, что для вас, читатель, небезынтересно и небесполезно послушать, о чём и как думают несколько сот душ простых людей, живущих где-то рядом с вами.

Я внимательно, как только мог, прочитал все эти тетрадки серой бумаги, экономно исписанные непривычными к перу руками, сделал из них выписки тех мест, которые наиболее поражали меня, сделал выписки из писем авторов, — и предлагаю всё это вашему вниманию, будучи убеждён, что делаю не худое дело.

Разбирая выписки, я был заинтересован частыми совпадениями мыслей у разных людей, разъединённых огромными пространствами; я, как увидите, сгруппировал эти мысли по их сходству, но я делал это не ради вящего торжества какой-нибудь тенденции, а просто из соображений порядка.

Не думаю, чтобы мне удалось одолеть хаос, однако полагаю, что всё-таки несколько облегчил вам труд разобраться в этом материале, который — повторю ещё раз — мне лично кажется очень поучительным.

Кто авторы?

Всех авторов — 348.

Живут:

на заводах, железнодорожных станциях, в фабричных посёлках и деревнях. 169

в губернских городах 72

в уездных 4

в Москве 41

в Петербурге 22

Делятся:

на рабочих 114

крестьян 67

сапожников 9

дворников 6

извозчиков 5

солдат 5

портных 4

приказчиков 4

каторжников 4

швей 5

горничных 3

проституток 2

кухарка 1

торговка яблоками 1

прачка 1

больничная сиделка 1

кладбищенский сторож 1

ночной сторож 1

трубочист 1

швейцар 1

полицейский 1

Профессии остальных не удалось определить.

Изо всей этой группы одиннадцать человек печатают свои произведения.

Степень грамотности у подавляющего большинства очень низка. Многие адресуют письма и бандероли так: «Италия, Остров Крит» или «Кипр». Довольно часто автор забывает указать свой адрес или даёт его в таком виде: «Усманьского уезда Степану Накляшину, для солдата». «Херсонь, Проховой завод, а если не будет переслать Казань». Нередко письма возвращаются «за неотысканием адресата».

Грамотность рабочих в общем выше грамотности крестьян, и знание литературного языка преобладает у первых.

Что заставляет их писать?

Двадцать девять человек смотрят на литературу как на отхожий промысел, как на средство заработка. Семь из них — крестьяне, десять — рабочие, один — дворник, один — корзинщик; профессии и сословие остальных не удалось определить.

Вся эта группа — люди очень низкой грамотности. Вот образчики их писаний:

Корзинщик — автор повести в стихах:

«ДНЕВНИК ПРОСТИТУТКИ
Я есть бедный кустарь корзины плету
буду ожидать за мой труд и одобрительного ответу
представте хотя я и бедный а что воображаю
до невозможности презренный металл обожаю
если на моих музолях не один рублик заблестит
сердцу моему это очень польстит.»

(Это, конечно, безграмотно. Однако — извинительно, ибо вот как пишет «студент юридического факультета»:

«Падают осенью листья ентарные
С жалобой странною, сонною, жуткою
Осенью звезды поют лучезарныя
Ночею струнною, ночею чуткою…»

А в рождественском номере одной крупной провинциальной газеты напечатаны стихи такого рода:

«И только хилыми зарями
Одну надежду я холю,
Что одинокими мечтами
Я путь усталый окроплю.»

В одном из альманахов помещён такой перл:

«Магазины глухо ставнями
Всюду заперты и спят,
Шевеля уныло плавнями,
Тучи чудища летят.»

Плавники, должно быть, с плавнями смешал поэт.

Текущая литература, как это многократно отмечалось и всё чаще отмечается, изобилует признаками неуважения к русскому языку.)

А о проститутке он всё-таки пишет так: